№ 21 от 25 мая 2016 г.
В Егорьевске живёт «Золотой человек» – Вячеслав Башев. По крайней мере, именно так решили ведущие «Авторадио», вручившие ему соответствующий приз. Родные и знакомые призёра не оспаривают это решение. Ведь многие годы Вячеслав радует окружающих замечательными песнями в своём исполнении.
Корреспондент «ЕК» решил разобраться, как скромный егорьевский механик приобрёл всероссийскую известность.
— Вячеслав Викторович, когда вы начали петь?
— С самого раннего детства. Моя бабушка по маме была донской казачкой. Её мужа – моего деда – при царе, за бунтарский дух выслали с Дона в Сибирь, а после в коллективизацию, раскулачили. У него была мельница, и его посчитали деревенским богачом.
Шесть дочерей моей бабушки – мои тёти – собиравшись вместе, очень любили петь. В основном, народные песни: «Степь да степь кругом», «По Дону гуляет…», «Хасбулат удалой». И конечно же, я пел вместе с ними.
— А с чего началось ваше увлечение баяном?
— Не думаю, что это можно назвать именно увлечением. У отца был приятель, Владимир Григорьевич Буташин – преподаватель детской музыкальной школы. Как-то он, прослушав меня, определил, что музыкальный слух есть, и мы стали заниматься частным образом. А с нового 1969-го учебного года я уже начал учиться в Егорьевской музыкальной школе по классу баяна.
— Имели ли ваши родители отношение в музыке?
— Кроме того, что любили попеть вместе, собиравшись на праздниках, не имели. Папа работал слесарем на меланжевой фабрике, мама – там же телефонисткой. Отдавая меня в музыкальную школу, повторяли: учись, без куска хлеба в жизни не останешься. Баянисты в те годы были люди заметные. Их приглашали на свадьбы и дни рождения, угощали. Платили по 10-15 рублей за вечер, что считалось хорошими деньгами.
— Но были и минусы в этом зарабатывании денег…
— В то время к баянистам относились настороженно. Полагали, что лёгкие деньги и доступность спиртного могут сослужить плохую службу. И частично были правы. Среди музыкантов нередко встречались люди, которые имели проблемы с алкоголем. Играть на свадьбах и воздерживаться от спиртного в обстановке, когда каждый старается с тобой выпить – такое поведение требовало немалой силы воли.
— Как пошла учёба в музыкальной школе?
— Непросто. Эйфория сменилась разочарованием. Сольфеджио, музыкальная грамота давались трудно. Учителя не поощряли мои попытки подбирать те песни, что нравились мне. А исполнять классические произведения и этюды было скучно. К счастью, после трёх лет учёбы в музыкальной школе подбирать на слух эстрадные и народные песни я всё-таки научился. Стал играть и петь для родных и друзей. Думаю, что и на свадьбах или днях рождения в те годы тоже мог бы подрабатывать. Но этим не занимался.
— По времени это уже были семидесятые, когда на смену баянам пришли гитары. Не попал ли ваш инструмент в разряд устаревших, вызывавших насмешки у сверстников?
— На улице 40-лет Октября, где я жил, смеяться над баяном никому и в голову не приходило. Более того, со своими друзьями – Игорем Сафроновым и Виктором Лылиным – бывало, выходили с баянами и шли по улице, а люди специально выходили нас послушать. С теми ребятами, которые играли во дворах на гитарах, мы дружили, часто собирались поиграть вместе, хотя гитара и баян – это инструменты, которые, в общем, сочетаются плохо.
— А каков был репертуар? Продолжали в среде сверстников исполнять народные песни?
— Нет, конечно. В моду вошли песни из репертуара ВИА «Синяя птица», «Цветы», «Поющие сердца». Нот, конечно, не было. Снимали музыку на слух с пластинок из журнала «Кругозор». Многие из них – медленные, романтичные – до сих пор популярны и в переложении для баяна звучат превосходно. Были в моём репертуаре и дворовые песни. Позднее узнал, что одна из них – «Свечи» – народная переработка песни Михаила Звездинского. Имя этого автора в те годы оказалось под запретом.
Но исполнять традиционные народные песни не прекратил: пел для своих слушателей – соседей возрастом постарше.
— Каждый подросток в те годы при малейшем намёке на музыкальный слух примыкал к тому или иному ВИА… Вы, наверное, не стали исключением?
— Нет, не стал. В 8 классе, а учился тогда в 13-й школе, начал петь в первом составе группы «Эльфы» со своими одноклассниками – гитаристами Алексеем Носовым и Александром Лахиным. Вместе играли на собственном выпускном вечере в 1974 году.
— Где продолжили свою музыкальную карьеру?
— В группе станкостроительного техникума «Комсомолец», в котором учился. Назывался наш ВИА «Сименс». Художественным руководителем была Людмила Александровна Зинчук. Недавняя выпускница музыкально-педагогического училища, она учила нас вокалу, сама пела и играла на старом рояле. Рояль этот потом, к нашему сожалению, выкинули.
— Не слишком ли смело было для вашего ВИА брать название западногерманской фирмы? Не наезжал ли местный отдел культуры?
— Сименс – так называется единица проводимости. А все мы – бас-гитарист Олег Тихонов, гитарист Михаил Глазков, ударник Володя Макаров и я – учились, чтобы стать наладчиками станков с числовым программным управлением. То есть к электротехнике имели самое прямое отношение. Так что вопросов к нам не возникало.
- «Команда Коновалова» — современная творческая семья Вячеслава. В таком составе егорьевские певцы и музыканты выступают на многих городских мероприятиях.
— В конкурсе «Весна» участвовали?
— В 1977 году вышли в четвертьфинал. Конкуренция в тот год была сильнейшая. На сцену вышли и «Бирюза» Владимира Кузнецова, и «Любава» Александра Денисова, и «Электра» Владимира Артёмова, и «Эльфы» в новом составе. Шансов одержать победу над этими группами, в которых выступали ребята с музыкальным образованием, практически профессионалы, конечно, не было.
— Чем закончились «Сименсы»?
— Тем, чем и другие городские группы. Всех участников призвали в армию. Я попал служить в Грузию. В воинской части оказались ребята, умеющие петь и играть на музыкальных инструментах – всего семь человек. Создали свой ансамбль. Ездили выступать в другие части, в окрестные сёла, к шефам, на предприятие «Грузия-нефть». Играли и на танцах. Желающих потанцевать под нашу музыку находилось немало.
Там же, при гарнизонном доме культуры, был хор, которым я не только руководил, но и которому аккомпанировал. Приходили заниматься пением и солдаты, и офицеры, и члены их семей…
- В армии Вячеслав (на снимке второй слева) петь не прекратил, и даже вошёл в состав гарнизонного ансамбля.
— Ваша служба совпала с началом афганской войны…
— Да, совпала. Мы все семеро, весь наш ансамбль, сразу написали рапорты с просьбой отправить в Афган. До сих пор не забуду, как замполит части, подполковник Степан Степанович Татарлы вызвал нас, закрыл дверь и закатил крепкую взбучку. Дескать, подумали ли мы о своих матерях, о близких. Затем разорвал наши рапорта. Сейчас я понимаю, что с его стороны это был смелый поступок, который, возможно, спас жизнь кому-то из нас. Думаю, что если всё это тогда вскрылось бы, то для него закончилось бы большими неприятностями.
— Наверное, армейская служба для артистов проходит немного легче?
— Нет, самая обычная. И в наряды ходили, и дежурства несли, в том числе и боевые. Пели и играли в свободное время. Получили только одну льготу: на дембель ушли самыми первыми.
— После армии продолжили заниматься музыкой?
— Нет, надо было зарабатывать на жизнь. Позднее – обеспечивать семью. В общем, с музыкой пришлось сделать перерыв. К творческой работе вернулся только в 1999 году, в художественной самодеятельности районного отделения Пенсионного фонда. Начиналось всё с праздничных огоньков, театрализованных представлении, КВНов. В 2002 году впервые после большого перерыва спел в «Пегасе». Так и начался второй этап музыкальной карьеры.
— Ваш сын, солист ансамбля «Новая музыка» Владимир, пошёл по пути отца и уже завоевал немало поклонников и поклонниц в нашем городе.
— Я думаю, что у нас с Владимиром у каждого в жизни дорога своя, но сходство, конечно, есть. И главное из них – он, как и я, увлекаемся эстрадной песней.
Володя начал петь рано – дома с дедом, ветераном войны. В 5-й школе, где учился, тоже увлекался самодеятельностью. Отдали его в музыкальную школу по классу фортепиано. В отличие от меня, музыкальная грамота давалась сыну легко. Видя, что у Володи что-то получается, в 13 лет привёл его в «Новую музыку». После прослушивания Тамара Николаевна Тишкина и Татьяна Баркова сказали – слух и голос есть, остальному научим. Было это в 2003 году…
— Нет ли у вас в семье проблем «отцов и детей» в плане музыкальных предпочтений?
— Такой проблемы нет, так как существует немало песен, которые нравятся и мне, и Володе. Поём вместе песни Игоря Николаева, Игоря Крутого, Сергея Любавина. В 2005 году впервые вышли на сцену вдвоем – это был концерт, посвященный Дню автомобилиста, в театре Российской Армии. А во время последнего концерта сын преподнёс мне подарок – исполнил мою любимую песню из репертуара группы Scorpions «Maybe I, maybe you».
В целом, в Володиных выступлениях больше театра. К тому же он предпочитает песни в более ритмичной, роковой обработке. Мне же нравятся мелодичные, спокойные музыкальные темы.
- На сцене – отец и сын Башевы.
— А вам не хотелось попробовать себя в качестве рок-певца?
— Иногда хочется выйти на сцену и спеть что-нибудь из репертуара групп «Queen» и «Scorpions». Но не обладая голосом Фредди Мёркьюри или Клауса Майне, переделывая её под себя, перелагая в другую тональность, песню можно только испортить.
— Расскажите историю про «Золотого человека» …
— В 2010 году нам, участникам группы «Флэш» – Елене Феоктистовой, Светлане Пустовит и мне – довелось выступать на концерте для работников Министерства транспорта и автопредприятий Московской области. Там познакомился с популярным ведущим «Авторадио» Михаилом Брагиным и его коллегами. Их удивил тот факт, что я на момент концерта был не только штатным музыкальным руководителем самодеятельности Егорьевкой автоколонны, но и имел немалый рабочий стаж, в частности, механика-контролёра ОТК. По инициативе Брагина, про «поющего механика» сняли небольшой видеосюжет, а потом, к своему удивлению, узнал, что стал лауреатом премии «Авторадио» «Золотой человек». И хотя вручённая статуэтка сделана, конечно, не из золота, такое внимание меня очень тронуло.
Беседовал Алексей Марков